Неточные совпадения
— Я не хочу
спать, мамаша, — ответишь ей, и неясные, но сладкие грезы наполняют воображение, здоровый детский
сон смыкает веки, и через минуту забудешься и
спишь до тех пор, пока не разбудят. Чувствуешь, бывало, впросонках, что чья-то нежная рука трогает тебя; по одному прикосновению узнаешь ее и еще
во сне невольно схватишь эту руку и крепко, крепко прижмешь ее к губам.
Все мечты мои,
во сне и наяву, были о нем: ложась
спать, я желал, чтобы он мне приснился; закрывая глаза, я видел его перед собою и лелеял этот призрак, как лучшее наслаждение.
— Я видела все это. Не помню когда, наверное — маленькой и
во сне. Я шла вверх, и все поднималось вверх, но — быстрее меня, и я чувствовала, что опускаюсь,
падаю. Это был такой горький ужас, Клим, право же, милый… так ужасно. И вот сегодня…
Он тоже лег
спать и
во сне увидал себя сидящим на эстраде, в темном и пустом зале, но из темной пустоты кто-то внушительно кричит ему...
Мать осыпала его страстными поцелуями, потом осмотрела его жадными, заботливыми глазами, не мутны ли глазки, спросила, не болит ли что-нибудь, расспросила няньку, покойно ли он
спал, не просыпался ли ночью, не метался ли
во сне, не было ли у него жару? Потом взяла его за руку и подвела его к образу.
Он был как будто один в целом мире; он на цыпочках убегал от няни, осматривал всех, кто где
спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то
во сне; потом с замирающим сердцем взбегал на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил на голубятню, забирался в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и смотрит, что из нее будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него в лапах.
Тогда он был сух с бабушкой и Марфенькой, груб с прислугой, не
спал до рассвета, а если и засыпал, то трудным, болезненным
сном, продолжая и
во сне переживать пытку.
— Ты разбудил меня… Я будто
спала; всех вас, тебя, бабушку, сестру, весь дом — видела как
во сне, была зла, суха — забылась!..
Потом приснилось ему, что он сидит с приятелями у Сен-Жоржа и с аппетитом ест и пьет, рассказывает и слушает пошлый вздор, обыкновенно рассказываемый на холостых обедах, — что ему от этого стало тяжело и скучно, и
во сне даже
спать захотелось.
Проснулся я наутро поздно, а
спал необыкновенно крепко и без
снов, о чем припоминаю с удивлением, так что, проснувшись, почувствовал себя опять необыкновенно бодрым нравственно, точно и не было всего вчерашнего дня. К маме я положил не заезжать, а прямо отправиться в кладбищенскую церковь, с тем чтобы потом, после церемонии, возвратясь в мамину квартиру, не отходить уже от нее
во весь день. Я твердо был уверен, что
во всяком случае встречу его сегодня у мамы, рано ли, поздно ли — но непременно.
Сплю-то я обыкновенно крепко, храплю, кровь это у меня к голове приливает, а иной раз подступит к сердцу, закричу
во сне, так что Оля уж ночью разбудит меня: «Что это вы, говорит, маменька, как крепко
спите, и разбудить вас, когда надо, нельзя».
Чуть ли не грезилось мне тогда
во сне, что мы дальше не пошли, а так на мели и остались, что морское начальство в Петербурге соскучилось ждать, когда мы сдвинемся, и отложило экспедицию и что мы все воротились домой безмятежно
спать на незыблемых ложах.
Едва станешь засыпать —
во сне ведь другая жизнь и, стало быть, другие обстоятельства, — приснитесь вы, ваша гостиная или дача какая-нибудь; кругом знакомые лица; говоришь, слушаешь музыку: вдруг хаос — ваши лица искажаются в какие-то призраки; полуоткрываешь сонные глаза и видишь, не то
во сне, не то наяву, половину вашего фортепиано и половину скамьи; на картине, вместо женщины с обнаженной спиной, очутился часовой; раздался внезапный треск, звон — очнешься — что такое? ничего: заскрипел трап, хлопнула дверь,
упал графин, или кто-нибудь вскакивает с постели и бранится, облитый водою, хлынувшей к нему из полупортика прямо на тюфяк.
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а не то так, видно,
во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго
спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь в поту из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
И я наконец ушел и лег
спать, но долго еще мерещились мне женоподобные, приседающие японцы, их косы, кофты, и
во сне преследовал долетавший до ушей крик «Оссильян, оссильян!»
Он мог очнуться и встать от глубокого
сна (ибо он был только
во сне: после припадков падучей болезни всегда
нападает глубокий
сон) именно в то мгновение, когда старик Григорий, схватив за ногу на заборе убегающего подсудимого, завопил на всю окрестность: «Отцеубивец!» Крик-то этот необычайный, в тиши и
во мраке, и мог разбудить Смердякова,
сон которого к тому времени мог быть и не очень крепок: он, естественно, мог уже час тому как начать просыпаться.
Испытывал ты, видал ты
во сне, как в яму с горы
падают?
— Да, это была слабость природы… но я не мог тебе верить. Я не знаю,
спал ли я или ходил прошлый раз. Я, может быть, тогда тебя только
во сне видел, а вовсе не наяву…
Ночью я плохо
спал. Почему-то все время меня беспокоила одна и та же мысль: правильно ли мы идем? А вдруг мы пошли не по тому ключику и заблудились! Я долго ворочался с боку на бок, наконец поднялся и подошел к огню. У костра сидя
спал Дерсу. Около него лежали две собаки. Одна из них что-то видела
во сне и тихонько лаяла. Дерсу тоже о чем-то бредил. Услышав мои шаги, он спросонья громко спросил: «Какой люди ходи?» — и тотчас снова погрузился в
сон.
Во время путешествия скучать не приходится. За день так уходишься, что еле-еле дотащишься до бивака. Палатка, костер и теплое одеяло кажутся тогда лучшими благами, какие только даны людям на земле; никакая городская гостиница не может сравниться с ними. Выпьешь поскорее горячего чаю, залезешь в свой спальный мешок и уснешь таким
сном, каким
спят только усталые.
В этот день мне нездоровилось немного, и потому я не стал дожидаться ужина и лег
спать.
Во сне мне грезилось, будто бы я
попал в капкан, и от этого сильно болели ноги. Когда я проснулся, было уже темно.
И с этим Верочка заснула, и
спала крепко, и ничего не видела
во сне.
Вообще вся его жизнь представляла собой как бы непрерывное и притом бессвязное сновидение. Даже когда он настоящим манером
спал, то видел
сны, соответствующие его должности. Либо печку топит, либо за стулом у старого барина
во время обеда стоит с тарелкой под мышкой, либо комнату метет. По временам случалось, что вдруг среди ночи он вскочит, схватит спросонок кочергу и начнет в холодной печке мешать.
— «А о чем же ты теперь думаешь?» — «А вот встанешь с места, пройдешь мимо, а я на тебя гляжу и за тобою слежу; прошумит твое платье, а у меня сердце
падает, а выйдешь из комнаты, я о каждом твоем словечке вспоминаю, и каким голосом и что сказала; а ночь всю эту ни о чем и не думал, всё слушал, как ты
во сне дышала, да как раза два шевельнулась…» — «Да ты, — засмеялась она, — пожалуй, и о том, что меня избил, не думаешь и не помнишь?» — «Может, говорю, и думаю, не знаю».
Анфиса Егоровна сложила Нюрочкины пальчики в двуперстие и заставила молиться вместе с собой, отбивая поклоны по лестовке, которую называла «Христовою лесенкой». Потом она сама уложила Нюрочку, посидела у ней на кроватке, перекрестила на ночь несколько раз и велела
спать. Нюрочке вдруг сделалось как-то особенно тепло, и она подумала о своей матери, которую помнила как
во сне.
Каверина, обвязанная платком, валялась с больными зубами по постели и перелистывала какую-то книгу, а Ступина, совсем одетая,
спала у нее на диване и сладко поводила
во сне своими пунсовыми губками.
Старики пошли коридором на женскую половину и просидели там до полночи. В двенадцать часов поужинали, повторив полный обед, и разошлись
спать по своим комнатам.
Во всем доме разом погасли все огни, и все заснули мертвым
сном, кроме одной Ольги Сергеевны, которая долго молилась в своей спальне, потом внимательно осмотрела в ней все закоулочки и, отзыбнув дверь в комнату приехавших девиц, тихонько проговорила...
Мне очень было приятно, что мои рассказы производили впечатление на мою сестрицу и что мне иногда удавалось даже напугать ее; одну ночь она худо
спала, просыпалась, плакала и все видела
во сне то разбойников, то Змея Горыныча и прибавляла, что это братец ее напугал.
Вот однова и привиделось
во сне молодой купецкой дочери, красавице писаной, что батюшка ее нездоров лежит; и
напала на нее тоска неусыпная, и увидал ее в той тоске и слезах зверь лесной, чудо морское и вельми закручинился и стал спрашивать: отчего она
во тоске,
во слезах?
Елена сидела на стуле перед столом и, склонив свою усталую головку на левую руку, улегшуюся на столе, крепко
спала, и, помню, я загляделся на ее детское личико, полное и
во сне как-то не детски грустного выражения и какой-то странной, болезненной красоты; бледное, с длинными ресницами на худеньких щеках, обрамленное черными как смоль волосами, густо и тяжело ниспадавшими небрежно завязанным узлом на сторону.
— И вот уже пять дней, каждый час, каждую минуту…
Во сне ли,
сплю ли — все об нем, об нем! Знаешь, Ваня: пойдем туда, проводи меня!
Старик не двигался. Я взял его за руку; рука
упала, как мертвая. Я взглянул ему в лицо, дотронулся до него — он был уже мертвый. Мне казалось, что все это происходит
во сне.
Через четверть часа я
спал уже глубоким
сном, и
во сне мне виделись действительно черти, весело выскакивавшие из черного люка. Валек гонял их ивовым прутиком, а Маруся, весело сверкая глазками, смеялась и хлопала в ладоши.
— От, извольте, — виноват!.. Все
спите.
Во сне шубы не сошьешь. Прошу господ офицеров идти к своим взводам.
Затем, как
во сне, увидел он, еще не понимая этого, что в глазах Шульговича попеременно отразились удивление, страх, тревога, жалость… Безумная, неизбежная волна, захватившая так грозно и так стихийно душу Ромашова, вдруг
упала, растаяла, отхлынула далеко. Ромашов, точно просыпаясь, глубоко и сильно вздохнул. Все стало сразу простым и обыденным в его глазах. Шульгович суетливо показывал ему на стул и говорил с неожиданной грубоватой лаской...
Я ложусь
спать, но и
во сне меня преследует мальчуган, и вместе с тем какой-то тайный голос говорит мне:"Слабоумный и праздный человек! ты праздность и вялость своего сердца принял за любовь к человеку, и с этими данными хочешь найти добро окрест себя!
Сын у него был — ну, этого никогда в трезвом виде никто не видывал; даже
во сне, если можно так выразиться, пьян был, потому что
спал все урывками, и не успеет, бывало, еще проспаться, как и опять, смотришь, пьян.
— А что бы ты думал! жандарм! ведь они охранители нашего спокойствия. И этим можно воспользоваться. Ангелочек почивает, а добрый жандарм бодрствует и охраняет ее спокойствие… Ах, спокойствие!.. Это главное в нашей жизни! Если душа у нас спокойна, то и мы сами спокойны. Ежели мы ничего дурного не сделали, то и жандармы за нас спокойны. Вот теперь завелись эти… как их… ну, все равно… Оттого мы и неспокойны…
спим, а
во сне все-таки тревожимся!
Сказавши, что он хочет
спать, Санин желал только отделаться от своих товарищей; но, оставшись один, он взаправду почувствовал значительную усталость
во всех членах: всю предшествовавшую ночь он почти не смыкал глаз и, бросившись на постель, немедленно заснул глубоким
сном.
Только
спят они и видят
во сне все трое один и тот же ряд картин, прообразующих будущие судьбы их нового отечества.
Хотя Иван Тимофеич говорил в прошедшем времени, но сердце
во мне так и
упало. Вот оно, то ужасное квартальное всеведение, которое всю жизнь парализировало все мои действия! А я-то, ничего не подозревая, жил да поживал, сам в гости не ходил, к себе гостей не принимал — а чему подвергался! Немножко, чуточку — и шабаш! Представление об этой опасности до того взбудоражило меня, что даже
сон наяву привиделся: идут, берут… пожалуйте!
Она видела, как Иудушка, покрякивая, встал с дивана, как он сгорбился, зашаркал ногами (он любил иногда притвориться немощным: ему казалось, что так почтеннее); она понимала, что внезапное появление кровопивца на антресолях должно глубоко взволновать больного и, может быть, даже ускорить развязку; но после волнений этого дня на нее
напала такая усталость, что она чувствовала себя точно
во сне.
— Дурачок, — щурясь на красное солнце, говорит бабушка, — куда тебе дойти?
Упадешь скоро, уснешь, а
во сне тебя оберут… И гармония, утеха твоя, пропадет…
Матвею казалось, что он
спит, что это
во сне плещутся эти странные волны, угасает заря, полный месяц, большой и задумчивый, повис в вечерней мгле, лиловой, прозрачной и легкой…
— Я не капризничаю, я
сплю и вижу
во сне Зою.
Дело было вечером, и Митенька основательно рассудил, что самое лучшее, что он может теперь сделать, — это лечь
спать. Отходя на
сон грядущий, он старался дать себе отчет в том, что он делал и говорил в течение дня, — и не мог.
Во сне тоже ничего не видал. Тем не менее дал себе слово и впредь поступать точно таким же образом.
Митенька лег
спать и видел
во сне Дюссо и хорошенькую предводительшу.
Генерал денежно вас не обидит, за это я вам отвечаю; жена его вечно
спит, — стало, и она вас не обидит, разве
во сне.
С досады и с немочи вчерашнего кутежа я ткнулся в мягкий диван и ну
спать… и
спал,
спал,
спал, перевидав
во сне живыми всех покойников, и Нестора Кукольника, и Глинку, и Григорьева, и Панаева, и целую Русь деревенских попадей, и — вдруг слышу: дзынь-дзынь, брязь-брязь…
Он
спит!.. что видит он
во сне в последний раз?